Я уже знала, кто это звонила

Шри Матаджи

Это произошло примерно в июле-августе 1998-го года во время нашего воскресного посещения ашрама в Нью-Джерси. Два моих сына - Дэвид, которому тогда было тринадцать, и одиннадцатилетний Филипп - играли на улице с шестнадцатилетним Джеем. Они решили искупаться, и я им разрешила. Джей спросил разрешения у своего отца, который тоже дал согласие. Мои дети хорошо плавали. Они провели в бассейне уже тридцать или даже сорок пять минут, после чего я увидела, как одна индианка стремительно пробежала по нашей комнате и выскочила в дверь. Мы все последовали за ней. Джей неподвижно лежал на дне бассейна, а мои сыновья все еще плавали, полагая, будто Джей забавляется и просто держит дыхание под водой после прыжка с трамплина. Я крикнул Дэвиду, чтобы он нырнул на дно бассейна и вытащил Джея. Он так и поступил. Когда он подтащил его к краю бассейна, многие уже поняли, что случилась беда, и бросились на помощь. Два человека прыгнули в воду, чтобы вытащить Джея. Мы позвонили в экстренную службу 911. Я посмотрела на лицо Джея, его глаза закатились, изо рта текла вода, но он не шевелился. Я пошла в комнату для медитации и стала делать банданы.
- Я знаю, что мы получаем вознаграждения за свои благие поступки, но сейчас мне не нужны никакие блага, потому что я жива, поэтому, пожалуйста, отдайте Джею все мои вознаграждения, - молилась я с решимостью.
Прошло около двух минут, и зазвонил телефон. Я уже знала, кто это была. Это была Шри Матаджи, которая совершенно внезапно позвонила из Кабеллы и сообщила, что с мальчиком все будет в порядке.
Приехала "скорая" и забрала Джея, он пролежал в больнице около двух недель. По прошествии двух выходных после того несчастья Джей с родителями приехали в ашрам на медитацию. Джей даже выглядел лучше, чем раньше. Его лицо сияло.

Марианна Берман

Шри Матаджи была рада всем

В 1982-ом году проводилась публичная программа в швейцарской Лозанне. Шри Матаджи была рада всем. Все, кто слышал о Ней или имел проблемы, шли потоком весь день, один за другим, и Она работала над людьми. Там был глухой человек, и Мать, стоя позади него, чистила его заднюю Агию свечой. В конце концов, он, повернувшись и засияв, дал понять, что теперь слышит. Это было удивительно!

Сузи Лумсден

Первой, кто взял ребенка, была Мать

Мой сын Датта родился, когда мы жили на Челшам Роуд. Должно быть, это было самое быстрое и легкое рождение из когда-либо имевших место - около сорока минут с начала схваток до рождения ребенка.
Это был субботний день, и я была одна, не считая Грезину Энслоу. Я почувствовала, что начались схватки, не слишком болезненные, но достаточные для того, чтобы понять, что начался процесс рождения. Я как раз собиралась вызвать скорую помощь, которая отвезла бы меня в больницу, когда зазвонил телефон. Это была Мать, а когда звонит Мать, ты не прерываешь Ее и не меняешь тему разговора - скорее, Мать будет вести разговор. Мать говорила в течение скольких-то минут, а схватки все усиливались, показывая, что ребенок скоро родится. В конце концов я набралась смелости, чтобы сказать:
- Мать, я думаю, ребенок может родиться в любую минуту. Может, было бы хорошей идеей вызвать скорую.
На это Мать ответила:
- Да. Я тоже могу это чувствовать.
Так что Она повесила трубку, и я вызвала скорую помощь, которая приехала несколькими минутами позже. Предполагалось, что мы поедем в Роял Фри на севере Лондона на скорой, что занимает, как минимум, полчаса. Когда мы пересекали Тэмзу, я вынуждена была сообщить водителю:
- Вы должны высадить меня у ближайшей больницы, иначе этот ребенок родится прямо в машине.
Водитель был молодой, работающий по совместительству. Так что мысль о рождении ребенка его крайне напугала, даже несмотря на то, что там была Грезина, которая держала мою руку. Через три или четыре минуты меня высадили у травмопункта Университетской больницы, и через пять минут в помещении типа комнаты ожидания родился Датта.
Я думаю, дело было в том, что Мать хотела, чтобы в этот момент со мной не было никого, кроме Грезины. Мой тогдашний муж уехал в Ройал Фри в Хэмстеде. Первой, кто взял на руки ребенка, кроме докторов и меня, была Мать, которая вскоре приехала навестить меня.
Мать принесли прекрасный букет цветов в медной вазе, и когда цветы, спустя несколько дней, завяли, я попыталась вернуть ей вазу.
- Нет, - сказала Она. - Ваза - это часть подарка.
И вот, уже почти двадцать лет спустя, мы используем эту вазу для кокоса на наших пуджах.

Линда Вильямс